* * *
Паж звуков ты и ярких слов;
Служи, покуда видишь зори,
Пока лазурь живет во взоре,
Пока тебя не спрятал ров.
Всевышний может быть простит
За промахи и за ошибки,
За слез дрожание, за улыбки,
За сад успевший отцвести.
* * *
Прошьет травой, накроет тенью,
Искать ответа не резон...
Пришло из чернозема тело,
Уйдет туда же — в чернозем.
И будь ты хоть набит талантами,
Тебя найдет последний час.
Ушли титаны и атланты,
Кто скажет, где они сейчас?
Ведь не придут и не расскажут,
Чтобы живых развеять страх...
Звезда и та сгорает даже,
А человек — искра костра.
* * *
А ты не слышишь скрип снежинок,
Спешишь куда-то по тропе.
А фонари уже чужие,
Да и столбы уже не те.
Дворы, как будто не встречались,
Чужие люди на крыльце...
Как было хорошо вначале,
Как отвратительно, в конце.
Ты не спешишь как в воду камень,
Как дым наружу по трубе,
Не слышишь скрипа под ногами,
Печальных ноток о тебе.
* * *
Крупный снег!
Крупный снег,
очень крупный!
Это ж надо какая страсть!
Как он радуется, как он крутит,
Как спешит он на землю упасть.
Как наивен (нас с тобой вроде),
Он надеется, он живой...
Только радость — когда в полете,
Между тучами и землей.
* * *
Ждешь дождя, а приходит ливень,
Ждешь снежинок, приходит пурга.
Это плохо, когда лишнее,
Когда речка за берега.
У любви за плечами остуда,
А за пламенем пепел, зола,
Что прекрасно — за далью покуда,
Близь — прекрасное все забрала.
Пресыщению — такие дани,
Пресыщения ответ — лед.
Видно радость — живет в ожидании,
Видно радость в стремлении живет.
* * *
Мы — снежинки,
а точно ли сказано?
Разузорены мы по-разному.
Да, красиво, но холодом веет,
Как бы чуточку потеплее.
Угольки мы в золе горящие,
Угольки мы в золе настоящие,
Очень жгучие, очень колкие,
Как иголочки, как иголки.
Вот такие мы чудаки,
То снежинки, то угольки.
* * *
Не бывает душа из сукна,
Не бывает из птичьего пуха.
Все гораздо сложнее, братуха, —
Жизнь темна, жизнь сера, жизнь светла.
Даже самый отпетый злодей,
Не имеет чугунного сердца,
Вместо крови не жидкая сера...
Все сложней, все гораздо сложней.
* * *
Неужели это конец? —
Паралич двух знакомых сердец?
И стена между взглядов и рук?
И гвоздем по стеклу звук?
И обрушенный берег в поток?
Дождь шумящий, как кипяток?
Неужели уже на года
В никуда, в никуда, в никуда?
* * *
Облаков отпылали гривы,
Отлетали над речкой стрижи,
На ладонях девчушки-ивы
Тишина луговая лежит;
Запад солнце спрятал в болото,
Словно что-то затеявший маг,
С плеч таинственного Востока
Черным вороном снялся мрак.
В небе словно в бездонном колодце,
Что-то шепчет звезда звезде...
Утром солнце опять вернется,
Не вернется прожитый день.
* * *
И опять я под прессом депрессии
На постели, таков быт,
Два часа на одном месте,
Словно шпальниками прибит,
Словно анкерами прикручен,
Вот такой получился итог;
Как пролившая воду туча,
Как разбросанный ветром стог.
Подгонял я слова, причаливал,
В заоконный уставясь мрак.
И зачем я не спал ночами,
Над стихами пыхтел дурак?
* * *
Если там не болит, если здесь не болит,
За автобусом носишься словно болид,
И с работой справляешься
без принуждения.
Ну, какого тебе еще наслаждения?
РОССИЙСКАЯ СОЛОНКА
Ох, российская солонка! —
Славный город Соликамск!
Наварил ты соли сколько
За прошедшие века?
С солью уплывали баржи,
Уходил за возом воз.
Заплывал от жира барин,
Скрючивался соленос.
Нынче глянь - другие виды,
И порядок не такой,
Солевара не увидишь
С кочерыжкою-клюкой,
Солеварня не дымится,
Ей дана другая роль;
Посылает заграница,
Как подарок, экстра-соль.
Ах! Спасибо, иностранцы! —
Бросим в небо-высоту;
Благодарны соликамцы
Вам за вашу доброту.
Стала варница музеем,
И как будто колобки
Ходим мы с тобой глазеем
На корыто, на скребки.
До сих пор из недр рассолы
Льются, как живая нить,
И уходят по Усолке,
Чтобы Каспий посолить.
Прочитано 8222 раза. Голосов 2. Средняя оценка: 4,5
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Публицистика : Архимандрит Даниил (Сарычев) - Девятова Светлана 8 сентября 2006 года в 22 часа 45 минут мирно отошел ко Господу старец Даниил, старейший насельник московского Донского монастыря архимандрит Даниил (Сарычев).
В конце апреля 2006 года мне посчастливилось встретиться с архимандритом Даниилом. (К старцу Даниилу уже почти никого не пускали, после болезни он был очень слаб.) К весне 2006 года книга о православных старцах уже была сдана в московское издательство «Артос-Медиа», мы приступили к работе над второй частью о православных старицах. Рассказывая о схимонахине Любови, мы планировали упомянуть и о том, что блаженная старица Любовь в 1995 году встречалась с архимандритом Даниилом, хотелось немного рассказать и самом старце Данииле. Отцу Дмитрию Шпанько удалось договориться о встрече, но в самый последний момент встречу отменили, но дозвониться до меня и сообщить об этом не смогли, поэтому 30 апреля я приехала в монастырь (заранее), но в назначенный час никого не встретила. Я долго молилась у раки Святителя Тихона, и уверена, что именно по молитвам святого, спустя 2 часа попала в келью старца Даниила, где, по милости Божией, удостоилась получить благословение великого старца, и разделить праздничную трапезу с ним и его духовными чадами.
Нужно признаться, что за три дня до этого, во время обострения язвенной болезни, я не могла вообще принимать пишу, укрепляла себя лишь святой водой, просфорой, да монастырскими сухариками. Старец Даниил благословил есть вместе со всеми, по послушанию съела всё и исцелилась. (В тот день вечером я ждала очередного приступа боли, но всё прошло, на утро я могла уже кушать всё спокойно.) Слава Богу, за всё!
Вечером 21 сентября 2006 года, когда очерк о старце Данииле был в основном готов, внезапно наступило полное изнеможение - долго молилась лёжа, когда силы начали возвращаться, встала, подошла к шкафу с иконами и ощутила благоухание. Благоухала в правом нижнем углу бумажная икона Донской Божией Матери, купленная примерно в конце1991- начале 1992 года в Донском монастыре. (На обратной стороне иконы было написано –«400 лет основания Свято-Донского Ставропигиального монастыря (1591-1991г.г.)». Эта бумажная икона и Курская-Коренная икона Божией Матери «Знамение» (которую мне удалось в своё время приложить к чудотворной иконе), чудом уцелели во время пожара в 1995 году, когда от зажжённой свечи сгорели у меня дома на полке даже иконы приклеенные к деревянной основе. Взглянув на обратную сторону иконы, я вспомнила, как пятнадцать лет назад впервые пришла в Донской монастырь и подошла, как и все верующие, находящиеся около храма, к старцу Даниилу, который только что вышел из храма (в это время многие верующие устремились к нему и стали просить благословения). Благодарю Господа, что удостоилась встретиться со старцем Данилом вновь весной 2006 года.
